Читатель пишет
Почта «Юности» приносит немало писем с отзывами о наших материалах. Это бывают и короткие
эмоциональные оценки и письма, в которых серьезно анализируется работа авторов журнала.
Одни читатели судят строго, но не всегда доказательно.
Другие делают попытки серьезно проанализировать свои впечатления о прочитанном.
Открывая рубрику «Читатель пишет», мы будем публиковать читательские мнения, давать возможность высказывать разные точки зрения на материалы журнала.
В этом номере печатаются письма читателей о литературном дебюте артиста Московского театра
на Таганке Валерия Золотухина.
Его повесть «На Исток-речушку, к детству моему…» была опубликована в шестом номере «Юности» за прошлый год.
Две точки зрения
Уважаемая редакция! Прочитав в «Юности» за июнь месяц повесть Валерия Золотухина «На
Исток-речушку, к детству моему…», я долго не могла понять, что к чему здесь написано, и несколько раз перечитывала некоторые отрывки этой повести. Столько точек, столько слов, написанных большим шрифтом, а особенного и нет ничего в этих буквах больших. Это его первая повесть, поэтому я и осмелилась написать это письмо, написать и попросить его: «Дорогой Валерий! Мы все очень любим тебя на экране, мы обожаем тебя в твоих ролях, в любых, и в хороших и в плохих, но тут ты понятный, у всех на виду со своими мыслями, со своими переживаниями, а вот пришлось встретиться с тобой в роли писателя, и не знали, что и как сказать и написать тебе, чтобы не обидеть». Конечно, надо быть очень сильным и иметь много мужества, чтобы, еще будучи на костылях, иметь такую мечту и, мало того, выполнить эту мечту, стать артистом кино, и не каким-нибудь, как ты сам пишешь, которого можно «снять со стенки», а талантливым. Но вот повесть написана, мне кажется, не очень понятно.
Взять хотя бы второй абзац этой повести. «Отец работал еще начальником тогда. Председателем колхоза. Мать была начальникова жена, председательша. А Вовка с Ванькой и Тонькой-сестрой были начальниковыми ребятишками». Разве нельзя было как-нибудь попроще написать эти три строчки, понятнее? Ну зачем так заковыристо, что и не поймешь, что именно и о ком хотел сказать Володя, но меньше всего эти строчки похожи на воспоминания о детстве самого Валерия.
Да и дальше не лучше. Начинаешь читать то или иное предложение об одном, а кончаешь другим.
Получается такое впечатление, что автор куда-то спешит, не договаривает конец начатой мысли, «глотает» концы, если можно так выразиться. Может, он хочет быть не похожим па других своим стилем письма, чтобы отличаться от всех предыдущих и последующих потом писателей? Может быть. Но мы, простые читатели, не привыкли к таким рассказам, где сразу ничего не поймешь. Слова-то вообще понятны, а предложения, извините, приходится перечитывать по несколько раз.
Да и воспоминания пасечника Ермолая Сотникова тоже какие-то туманные, кое-где промелькнет понятная и простая мысль, а, в общем, темный лес.
Непонятно, трудно читать. (Я пишу свое личное мнение, может, вы считаете, что я не права или не
понимаю ничего, тогда лучше не давайте читать этого письма Валерию, чтобы он не сердился.)
Я считаю так: пусть Валерий будет лучше хорошим, талантливым артистом и певцом, чем посредственным писателем, или пусть пересмотрит свой стиль письма, а то если и дальше так трудно будет читать его произведения, то трудно нам придется, читателям, поспевать понимать всех новоиспеченных писателей, что-то их в последнее время много появилось в печати, и хороших и не очень.
Темирбаева Т.
г. Феодосия,
P.S. Ответ пусть будет любой, хоть хороший, хоть плохой. Я думаю, ничего плохого я здесь не написала, просто высказала свое мнение. Я не критикую, нет, просто я хочу, чтобы хороший артист стал хорошим писателем.
2
Дорогая редакция! Перелистывая «Юность» за прошедший год, не могу удержаться и не написать о вашем новом авторе Валерии Золотухине и его повести «На Исток-речушку, к детству моему…», которая выделяется в прозе журнала своим необыкновенно живым, метким и сочным народным
языком. Это речь образная, читаешь — видишь этих людей, слышишь их голоса и, прежде всего голос Володи, в котором узнаешь черты характера и судьбу самого Валерия Золотухина. По-моему, повесть превосходная. Совсем небольшая, а, посмотрите, какая емкая! Много рассказано в ней, и рассказано своеобразно. Уже в письмах тетки Вассы и Елены, открывающих повесть, слышится их речь и угадываются их характеры. А до чего председатель правдиво написан! Требовательный, властный, принципиальный до грубости, нисколько не приукрашен, но по-настоящему хорош. Его закалила борьба за колхозы, а после — война. Шесть рубцов от ран на его теле. И Ермолай Сотников той же закалки. Еще в гражданскую войну партизанил, потом строил колхоз, в Отечественную лишился ноги. Не случайно Володя любит, когда отец вспоминает, как брали
Днепр, а дед Сотников про красную рубаху, в которой он «утопал на фронт обеими ногами, а вернулся с одной».
Ведь это повесть о том, как формируется характер человека нашего поколения. О великой духовной
преемственности. А какой живой и святой характер у матери! Мы чувствуем это в неясности к ней
сына. И у брата Ваньки интересный характер.
Благородный. Он защищает и утешает брата-калеку. Даже у животных есть в этой повести характеры. И далеко не последнюю роль играют тут лошади Рыжка и Гоголь, а в истории с соколом, который перегрыз свои сухожилия и улетел, содержится глубокий символический смысл. Воля, воля к жизни, к творчеству, к достижению высоты — главное в характере маленького героя, образ которого так органично сливается с образом самого автора. Достигнуть почти невозможного — вот его мечта, его стремление. И он достигает этого. И ведет его песня, любовь к ней, способность вложить в нее душу. У Володи одна цель — стать певцом. И примером служит
для него судьба Лемешева — артиста, вышедшего из народных глубин и достигшего в искусстве самых больших высот. Бескорыстная любовь к искусству — вот что отличает этого мальчика и его
родню. «В Москве остановишься,— говорит Ермолай Сотников,— поклонись от нас, мужиков, Сергею Яковлевичу. Пой, а больше ничего и не надо. Всем пой, кто попросит, не жалей себя, тогда тебя хватит… Пой, Вовка…»
Володя вспоминает рассказ Тургенева «Певцы» и песню, которую поет в этом рассказе Яков: «Не одна во поле дороженька пролегала». И жалеет, что Тургенев не вывел этого Якова в люди, не послал учиться в консерваторию, чтобы им гордилась певчая Россия. И хотя в повести не рассказано, как Володя становится певцом, мы понимаем, что он своей цели достиг, как своей цели достиг Золотухин,— стал актером и твердо знает, что выбрал для себя единственно правильную дорогу. Тут сопоставлены судьбы крепостного певца и нашего современника, сына крестьянина, ставшего артистом.
Специально хочется говорить о языке и стиле этой повести. Мне думается, что именно своеобразие изобразительных средств составляет особенность литературного дебюта Валерия Золотухина. Как часто интересные замыслы, богатые жизненные наблюдения не трогают нас, потому что язык автора и его персонажей немощен и бледен. Золотухин смело употребляет народные слова и обороты, всем понятные, но свежие, сильные, способные подействовать на воображение, радующие точностью, новизной.
Подчеркивает то, что ему важно, прописными буквами, так же, как мы в разговоре голосом выделяем слова, заключающие главную мысль. В ткани повести «На Исток-речушку…» это выглядит совершенно естественно, потому что она разговорная. Не только в репликах действующих лиц, но и в повествовании от автора. Читая эту повесть, вспоминаешь миргородские повести Гоголя, образную речь Шолохова. Я не собираюсь ставить Валерия Золотухина в ряд таких имен, но воспоминания о них как-то невольно возникают при чтении повести «На Исток-речушку, к детству моему…», и хочется пожелать автору и дальше работать в литературе так же
своеобразно и ярко.
С уважением, Екатерина Андроникова,
студентка Московского государственного университета.
Журнал «Юность» № 1 1974 г.
johngonzo 